Мария Миронова: Меня сложно предать, мне сложно изменить

— Ваши с Филиппом Янковским персонажи в фильме «Три мушкетера», премьера которого состоится в ноябре, — Людовик XIII и Анна Австрийская — знают друг друга с юности. Прямо как вы с Филиппом!

— Да, с Филиппом мы подружились очень давно, и совершенно не благодаря родителям. У меня есть очень близкая подруга Наташа, с которой я фактически выросла. Она дочь балетмейстера — француженки Веры Боккадоро, работавшей в Большом театре. Сейчас она живет в Париже, но часто приезжает в Москву и останавливается у меня. А раньше она жила в соседней квартире. Наша с ней разница в возрасте в шесть лет была ощутимой. Когда мне было десять, к Наташе — владелице видеомагнитофона и светомузыки — приходили 16-летние и устраивали вечеринки по-французски, такие же, как в фильме «Бум» с Софи Марсо. По малолетству я на эти «бумы» не допускалась. Только сидела и слушала отголоски потрясающей, фантастической взрослой заграничной жизни, протекающей у меня за стенкой. Так вот к Наташе приходили Филипп Янковский, Андрис Лиепа и многие другие. Это сейчас мы с Андрисом плотно общаемся по делам фонда, а тогда я его боялась просто до посинения. Ему было уже около двадцати. Он был старше всех и казался мне очень взрослым. Единственным человеком в этой компании, которого я не боялась, был Филипп Олегович Янковский. По-дружески я общалась именно с ним. Конечно, Филиппу со мной в тот момент вряд ли было интересно, но он меня спокойно и внимательно выслушивал. За что я была крайне признательна. (Улыбается.) С тех пор мы с ним так и общаемся.

— Но ведь вы были знакомы и с его отцом?

— Да, когда я пришла в труппу «Ленкома», я была занята во многих спектаклях с Олегом Ивановичем Янковским и его женой — прекрасной актрисой Людмилой Зориной.
— А с Филиппом прежде работали?

— Да, я снималась в его фильме «Статский советник». Потом мы должны были с ним играть в паре в нескольких проектах, но по разным причинам не складывалось. И вот судьба наконец-то свела нас в «Трех мушкетерах». Материал замечательный, Сергей Жигунов болел этой работой, вложил в нее кусок своей жизни. Все делалось по-честному, красивые костюмы, видна эпоха. Мне безумно понравилось в Чехии, где потрясающие интерьеры замков. Партнеры замечательные — кроме Филиппа еще Костя Лавроненко, который играл герцога Бекингэма. У нас были радостные съемки, радостный творческий процесс, дай бог, чтобы он увенчался радостным результатом. (Улыбается.) По крайней мере, для меня уже большой радостью было поработать с друзьями.
— У вас вообще много друзей?

— Настоящих друзей не может быть много. Я очень ценю тех людей, с которыми меня связывает многолетняя дружба. Им могу простить практически все. Принимаю их со всеми недостатками и проблемами. И никогда не вычеркиваю из своей жизни. Я вообще не умею расставаться.
— Похоже, вы научились относиться ко всему происходящему в жизни спокойно и по-философски…

— Да. В последние годы я как-то привыкла существовать в позиции благодарности к этой жизни. В какой-то момент поняла, что не хочу больше жалоб, претензий и обвинений. Пока они были, делали меня несчастным человеком. Раньше я могла на что-то обидеться и очень сильно из-за этого страдала. В один из таких моих «страдательных» периодов мой близкий друг художник Паша Каплевич сказал слова, которые очень мне помогли: «На этом свете есть много плохого. Это данность. И я на это не обращаю внимания. А вот когда появляется что-то хорошее, на это я внимание обращаю и дико радуюсь!» Для меня это очень ценные слова.
— Раньше вы говорили, что не готовы продолжать отношения в случае измены…

— Я мыслила идеалистически. Человеческие отношения нельзя разорвать ничем. Меня сложно предать, мне сложно изменить. Я принимаю и люблю людей такими, какие они есть, не идеализируя их. Но если это случится, я пойму и приму. Потому что для меня стала важнее человеческая любовь, а не любовь, замешенная на страсти. Человек рядом с тобой должен быть свободным и счастливым! Такое мое ощущение жизни сегодня. И я к нему пришла практически математическим путем — судьба, жизнь и Бог предоставили мне достаточно доказательств. (Улыбается.)

— Что это за доказательства, если после них меняется восприятие жизни?

— Очень многое открывается, когда уходят близкие люди. Ты понимаешь, что в жизни важно и ценно, а что мелочи. И что такое истинная любовь…

— Чей уход вас потряс?

— Это личная территория. Я могу сказать о тех, кого я любила. Например, о маминой маме Раисе Ивановне Градовой. Она была безумно красивой женщиной, и в нее в юности была влюблена вся Москва. Бабушка очень меня любила, а я ее. Она служила в Театре имени Гоголя, и именно с ней я впервые вышла на сцену в спектакле «Декамерон». Мне было шесть лет. Бабушка все время меня хвалила и говорила, что я самая лучшая, что, конечно, не соответствовало реальности. (Улыбается.) Но именно она заложила во мне веру в свои силы. Вторая бабушка — Мария Владимировна — больше критиковала. Это тоже очень полезно — я понимала, что не идеальна и нужно постоянно работать над собой.

— Я знаю, что в юности вы, не жалея сил, учились танцевать. Мечтали стать балериной и танцевать, как Айседора Дункан.

— Это правда. Но сейчас я не танцую — ни на дискотеках, ни в спектаклях. Любовь к танцам трансформировалась в любовь к движению. Люблю спорт.
Беговые лыжи. Занимаюсь фитнесом три-четыре раза в неделю, плавать очень люблю.
— А не жалеете, что не стали балериной?

— Нет, не жалею. Я стараюсь думать конструктивно: все, что происходит в нашей жизни и что невозможно изменить, — к лучшему. Очень часто бывает: мы трактуем ситуацию как негативную, а через некоторое время она оказывается позитивной. Например, когда у меня случилась пауза в съемках, мы открыли благотворительный фонд поддержки деятелей искусства «Артист». Мне кажется, это Бог очистил какое-то время для серьезного дела. Это случилось ровно пять лет назад. Тогда это воспринималось как чудо — в стране был финансовый кризис, и казалось, никто не будет давать деньги. Но именно на фоне этого кризиса у людей появились другие ценности.

— Работа в фонде наверняка требует от вас много сил и времени?

— Фонд привнес в мою жизнь огромную ответственность, которую я стала чувствовать достаточно остро. И даже где-то внутри себя я понимаю, что для женщины это не плюс. Меньше времени остается на те вещи, которые важны, — на семью, дом, обустройство хозяйства… Но еще я понимаю, что раз уж так произошло в моей жизни, значит, я должна эту ответственность нести. Сейчас фонд помогает больше чем двум тысячам человек. И количество наших подопечных растет. Так что ничего теперь не поделаешь: я буду этим заниматься. И фонд в моей шкале ценностей стоит выше работы.

— Неужели для вас, актрисы, театральная и киножизнь не на первом месте?

— Да. На первом месте Бог, на втором — семья и близкие люди, на третьем — фонд и только на четвертом — работа. В последнее время я вообще часто отказываюсь от съемок. Не хочу, чтобы жизнь проходила мимо меня. Важно видеть этот день, эту осень, иметь возможность побыть за городом, пообщаться с друзьями. Я хочу какие-то кусочки оставлять для себя, потому что жизнь проходит очень быстро: проснулся, побежал, хоп — и дня нет. И ты уже лежишь в темноте в постели и не понимаешь, что это было. (Улыбается.) Так нельзя. Знаете, это смешно, но сейчас я стала получать удовольствие от готовки. Делаю банановый торт, пельмени, пирог с курицей — и в этом режиме прекрасно отдыхаю.
— А уезжать куда-то, чтобы отдохнуть, вы любите?

— Очень! В Москве непрерывно звонит телефон, и приходится постоянно решать какие-то проблемы… Зимой я очень люблю ездить в горы — в Швейцарию, Австрию. Летом — в Италию. Особенно во Флоренцию и Рим. Люблю море, побережье Италии: Лигурию, Капри. Что может быть лучше: взять машину напрокат, ехать и смотреть. Очень люблю так путешествовать с друзьями.

Близко дружу с директором нашего фонда «Артист» Ларисой Блажко, с ней в этом году мы были в Италии и во Франции. И с Пашей Каплевичем мы часто вместе ездим отдыхать — с нашими сыновьями. И с первым мужем — Андрюшиным папой Игорем Удаловым — даже после того, как развелись, часто вместе куда-то ездили в отпуск. Андрей в детстве лежал на полу в лучших музеях мира —и в Лувре в Париже, и в Прадо в Мадриде, и в маленьких музеях Швейцарии. Он уставал, ему было скучно — вот он и засыпал. Потом служители бегали по музею и спрашивали: чей это мальчик? Но в конце концов лежание на полах музеев дало свой результат — сыну передалась моя страсть к искусству, он очень любит живопись.

— При этом Андрей Миронов-младший решил стать артистом…

— Его зовут Андрей Удалов! Он обожает своего отца и носит его фамилию. Это журналисты придумали, что моего сына зовут Андрей Миронов-младший. Так рождаются легенды.

— Когда ваш сын впервые вышел на сцену?

— Когда ему было около восьми лет. На сборе труппы на гастролях он сидел с артистами в зале. И когда Марк Анатольевич Захаров поинтересовался, есть ли у кого-то вопросы и предложения, мой активный сын встал и спросил: «Марк Анатольевич, вон там сцена?» — «Да». — «А можно я на нее выйду?» И он вышел! Так что его первый выход на сцену состоялся на Святой земле в Израиле. Сейчас ему 21 год. Он дебютировал в детском спектакле «Кот в сапогах», на который трудно попасть. Пыталась в сентябре купить билет в кассе Вахтанговского театра, так мне сказали: «Билеты раскуплены вплоть до конца ноября». Андрей играет главную роль — Кота. И за это большое спасибо мастеру его курса Владимиру Иванову, который в Андрея верит и его любит. Владимир Владимирович — уникальный педагог, единичный, еще прежней плеяды. «Кота в сапогах» он поставил, заняв практически весь свой курс. Сейчас Андрей приходит домой после спектакля с охапками цветов. У него толпы маленьких поклонниц. Такое количество букетов я получала только в дни самых громких премьер. А чтобы просто на спектакле — нет. (Улыбается.)

— Андрей по-прежнему очень похож на вас?

— Похож по характеру, но более активный. Мы с ним и по знаку зодиака оба — Близнецы. Возможно, поэтому я его очень хорошо понимаю. И никогда не даю лишних советов, потому что вижу — он достаточно осмысленно движется по жизни.

— Как вы выстраиваете отношения со взрослым сыном?

— У нас уважение и дружба. Я всегда предоставляла ему полную свободу выбора и самовыражения. Когда он окончил школу и сказал, что хочет идти в МГУУ — Московский городской университет управления Правительства Москвы на кафедру социально-культурной деятельности, я сказала: «Ну, что ж… Мило… Иди». И он пошел. Поступил. Проучился год и ушел, поняв, что ему безумно скучно. К счастью, он окончил школу экстерном на год раньше и по возрасту ничего не потерял. Потом Андрей заявил: «Я хочу стать артистом…» Единственное, что я ему по этому поводу сказала: «Ты уже как-то определись, потому что иначе, как говорила бабушка моя, Мария Владимировна, будешь как дырявый шланг, который не бьет одной струей в цель, а разбрызгивает по чуть-чуть в разные стороны. Если ты не очень уверен — сиди там, где сидел, пока не созреешь». Но сын сказал: «Я готов». И поступил в Щукинское.
— А когда вы сами решили, что станете актрисой?

— Серьезное решение я тоже приняла только со второй попытки, как Андрей. Хотя и в первый раз поступила на актерский — на курс к Юрию Любимову в Щукинское училище. Но я сделала это как-то неосознанно… И почти сразу ушла в декрет. 18 лет мне исполнилось 28 мая, а уже 4 июня на свет появился Андрей. Став мамой, я резко повзрослела. И именно тогда пришло осознание, чего хочу в профессии. Так что доучивалась я уже во ВГИКе.

— А ваш сводный брат Алексей чем занимается? Он ведь на год старше вашего сына. И тоже недавно снялся в кино…

— Алексей отслужил в армии — в морфлоте в Мурманске, и я его за это очень уважаю. Абсолютно самостоятельный человек и личность. Сейчас собирается поступать в ГИТИС на продюсерский факультет.

— Был период, когда он жил с вами…

— Да. Но после армии вот уже полтора года Алексей живет самостоятельной жизнью. К счастью, он к нам часто приезжает. Между прочим, мой брат мне в фонде серьезно помогает. Например, много сделал, когда мы готовили весенний концерт «Признание в любви». Еще он работал волонтером, развозил аптечные сертификаты для ветеранов. Когда было нужно, таскал «благотворительные боксы» — такие большие ящики. Его мужская сила оказалась очень кстати. В общем, благотворительность ему очень близка. Возможно, потому, что нас воспитывала одна мама, а мама — абсолютно душевный, сердечный и большой доброты человек. Она жертвенная и легко может отдать последнее и помочь даже незнакомому человеку.

— Вы с братом, похоже, унаследовали это ее качество…

— У меня это на уровне инстинкта. Друзья говорят: если проблемы — это к Маше. У меня, по-моему, на лбу написано: я решаю проблемы.

— А кто помогает вам?

— Бог, конечно, помогает. Он посылает людей. Некоторое время назад Бог послал мне, а в еще большей степени моему сыну, огромный подарок — девочку Ксению. Она учится в архитектурном институте. Знает всю живопись от и до. Очень талантливая, потрясающе рисует. Но главное — она уникальный человек. Ее жизнь — это сто процентов позитива, участия, поддержки, какого-то радостного взаимопонимания. Редко все так сходится в одном человеке!

— Маша, а Андрей в работе фонда участвует?

— Нет, пока он такого желания не высказывал. А в подобных делах все должно происходить добровольно. К тому же я считаю, что первую часть жизни лучше посвятить учебе, искать свою дорогу в жизни. А уж потом, когда ты сам сформировался, можно и другим помочь.

— В этом году у фонда «Артист», который вы учредили вместе с Евгением Мироновым, — юбилей, ему пять лет, и 5 ноября состоится большой концерт с участием звезд — Константина Хабенского, Дениса Мацуева, Геннадия Хазанова и многих других. Плакаты висят по всей Москве…

— Это будет не просто концерт, а вручение первой ежегодной премии. Ни в одной европейской стране, равно как и в Америке, нигде не может быть такого, как в России: когда люди, составляющие гордость нации, выдающиеся деятели искусств, заканчивают свою жизнь в нищенском состоянии. Но мы решили этой своей премией «За честь и достоинство и за вклад в искусство» немножко исправить ситуацию. Это большие денежные гранты. Премия вручается не только артистам драматического театра и кино, но и балетным, и цирковым артистам. Мы долго обсуждали имена людей достойных и одновременно нуждающихся в поддержке. И главные премии в этом году получат четыре человека — Людмила Семеняка, народная артистка СССР, на протяжении многих лет прима-балерина Большого театра. Леонид Куравлев — потрясающий, легендарный артист. Юрий Яковлев — фантастический артист, легенда. Вера Васильева, которую очень любим, — недавно у нее случилось большое горе, она потеряла своего супруга, человека, с которым прошла весь жизненный путь. Еще по одному гранту достанется легендарному педагогу Школы-студии МХАТ, замечательной актрисе Алле Покровской, гениальному театральному критику Борису Поюровскому. Также мы отмечаем театральных художников, гримеров, костюмеров, критиков, потому что без них театра тоже нет. Это премия, которой еще не было в истории! Она дает людям почувствовать, что они действительно внесли вклад в культуру и что о них не забыли. И в то же время дает возможность им жить на том уровне, который они заслужили. Ведь не только архитектурные памятники нужно приводить в порядок, реставрировать, поддерживать. Есть ведь и люди, которые являются живой историей… Правительство Москвы нас поддерживало всегда, но в этом году гораздо серьезней. Они увеличили грант, благодаря которому мы можем обеспечивать всех наших ветеранов лекарственными средствами. А это так нужно!

— Наверное, за эти годы, которые вы занимаетесь фондом, многим удалось помочь…

— Иногда это бывает совсем не трудно. Как-то в Доме ветеранов сцены мне сказали, что одна лежачая бабушка мешает всем спать, потому что каждую ночь кричит. Стали выяснять, в чем дело, — оказалось, что у нее проблемы с позвоночником, спать на обычном матрасе ей больно. Всего-то и требовалось, что купить особенный ортопедический матрас! И все стали довольны — и бабушка, и ее соседи по Дому ветеранов… Ну а я сама в тот момент просто счастье испытала! Вообще, я заметила, чем меньше ты думаешь о себе, тем меньше у тебя становится проблем. Такая закономерность — когда ты начинаешь заниматься проблемами других, твоими проблемами занимается Господь Бог.